Тема имущественных отношений лиц, которые находятся в фактических брачных отношениях, не заключая брака, практически остается вне внимания исследователей и законодателей. Законодательство, по справедливому замечанию Е.Ю. Ламейкиной, «не видит»[1] отношений мужчин и женщин, проживающих без заключения брака и воспитывающих общих детей. Между тем, тысячи граждан проживают без регистрации брака долгие годы, воспитывая детей, неся расходы из общего дохода, приобретая имущество, совместно пользуясь им, находясь в фактических устойчивых семейных отношениях. Возникает вопрос, а необходимо ли какое-либо законодательное регулирование таких отношений в части справедливого распределения имущества, приобретенного в период сожительства, после его прекращения. Должно ли право «замечать» данные отношения.

         Для ответа на поставленные вопросы может представлять интерес, каким образом они решаются в одном из государств, где изначально законодательство и судебная практика не только не замечали сожительства, но и относились к нему крайне отрицательно. Речь идет о праве США. Сразу оговоримся, что, конечно же, в США нет никакого единого семейного права, а есть право 50 штатов и федерального округа Колумбия. Поэтому мы будем говорить о примерах  судебной практики тех штатов, суды которых считают, что в некоторых случаях при прекращении сожительства право должно предоставлять бывшим сожителям возможность разделить имущество, приобретенное в период сожительства.

         Почему интересен пример разных штатов США?

     Исследование судебной практики различных штатов к имущественным отношениям сожителей показывает изменение позиций судов с учетом того, что право должно развиваться, отвечая требованиям времени. Общее право двигалось путем постепенных частичных изменений от одного судебного прецедента к другому, причем суды разных штатов уважительно относились к убедительным решениям судов других штатов, что также влияло на селекцию наиболее жизнеспособных правовых теорий.

      До второй половины двадцатого века сожители практически не могли рассчитывать на какое-либо справедливое распределение имущества, приобретенного в период совместной жизни, так как политика права и отношение к браку в обществе исходили из осуждения сожительства. В семидесятых годах двадцатого столетия в некоторых штатах ситуация стала меняться в связи с пересмотром взглядов на брак. Динамика этих изменений и мотивировка судебных актов, постепенно нащупывающих подходы для решения проблемы имущественных отношений сожителей, представляет интерес и для того, чтобы понять необходимость введения законодательного регулирования аналогичных отношений в российском праве.

         Прежде, чем приступить к рассмотрению вопросов имущественных прав сожителей, необходимо кратко охарактеризовать то, каким образом делится имущество лиц, состоящих в браке.

        В штатах США изначально существовало два режима имущества, приобретенного супругами в период брака: в восьми штатах (Аризона, Калифорния, Айдахо, Луизиана, Невада, Нью-Мексико, Техас, Вашингтон[2]) режим совместной собственности, исходящий из общности имущества супругов; в остальных штатах режим, основанный на принципах общего права, при котором никакие права собственности не возникают на основании только брачных отношений. Режим совместной собственности в восьми вышеприведенных штатах исходит из существования отдельного имущества каждого из супругов, а также совместного имущества, которое было приобретено в период брака. Так, например, § 760 Семейного Кодекса Калифорнии, предусматривает, что если законом не предусмотрено иное, то все имущество, недвижимое или движимое, где бы оно не было расположено, приобретенное супругом в период брака, если он постоянно проживает в этом штате, является совместной собственностью[3]. Общее же право признавало, что имущество, приобретаемое в период брака, принадлежало супругу, держащему титул, т.е., как правило, мужу[4], что существенно ущемляло права женщин.

Если режим совместной собственности, унаследованный от испанского[5] и французского семейного права (Луизиана), в восьми вышеназванных штатах, так и продолжает действовать, то в штатах, где ранее существовал режим имущества супругов, основанный на общем праве, на протяжении 19 и 20 столетий были приняты различные законодательные акты, отменившие несправедливый для женщин подход общего права к разделу имуществу супругов.  К концу 19 века в большинстве штатов с режимом имущества супругов, регламентируемым общим правом, были введены законы о собственности замужних женщин, которые предоставляли женщинам право приобретать  в период брака собственность на свое имя и контролировать свою отдельную собственность. В 1970 году на Национальной конференции уполномоченных по единообразным законам штатов был принят Единообразный закон брака и развода, которым исключалась традиционная концепция развода, основанного на виновном нарушении супружеских обязанностей, а для раздела имущества супругов вводился принцип справедливого его распределения, существовавший еще в первой половине двадцатого века в ряде штатов. Данный закон был модельным, но, тем не менее, в настоящее время не осталось ни одного штата, который бы использовал старую теорию раздела собственности на основании титула[6].

Таким образом, в настоящее время в восьми штатах при разделе имущества супругов  существует режим совместной собственности, а в остальных действует режим справедливого распределения. На самом деле разница между двумя режимами собственности супругов постепенно исчезает.

Так, определение собственности супругов, данное в §48-1-233 Кодекса Западной Вирджинии[7], практически тождественно тому, которое существует в законах штатов с режимом совместной собственности. В то же время, если в Западной Вирджинии, одном из последних штатов, отвергнувших раздел собственности на основании титула, согласно §48-7-101 Кодекса Западной Вирджинии общее имущество супругов делится пополам, то в Аризоне, штате с режимом совместной собственности супругов, при разводе суд осуществляет справедливое распределение[8] общего имущества супругов и отсутствует даже презумпция равенства долей супругов.

Если относительно раздела имущества супругов, заключивших брак, существуют законодательные акты штатов, то в отношении имущественных прав лиц, которые проживали вместе одной семьей без заключения брака, а таковых становится все больше и больше, никакого законодательного регулирования не существует. Тем не менее  отношение общества к браку изменяется, и фактические ситуации, когда существовали де-факто брачные отношения, в рамках которых каждый из сожителей вносил свой вклад в совместную жизнь, кто-то ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей, кто-то участием в общем бизнесе и т.д., требуют вмешательства государства для разрешения споров таких лиц в случае прекращения сожительства или споров с наследниками таких лиц, когда один из сожителей умирает в период сожительства. В большинстве штатов во второй половине 20-го века на уровне судебной практики были сформулированы теории, позволяющие при определенных условиях защитить права того де-факто супруга, на чьё имя не приобреталась собственность.

Почему суды вынуждены были признавать подлежащими защите имущественные интересы де-факто супругов? Проследим эволюцию взглядов на примере решений Верховного суда штата Вашингтон.

Дело Creasman v. Boyle[9].

Истец, Крисман, проживал с Каролиной Пол без заключения брака, арендуя дом. Крисман и Пол всем представлялись как муж и жена. В 1939 году Кристина Пол купила и оформила на свое имя недвижимое имущество, в которое входил и небольшой домик. Договор купли-продажи предусматривал уплату большой части цены договора в рассрочку. После того, как была оговорена цена покупки, Крисман и Пол стали вместе проживать в доме. Истец оплачивал из своей заработной платы все платежи за покупку дома.  Через некоторое время после приобретения этого дома истец купил материалы и построил пристройки к нему. Истец и Каролина Пол жили вместе семь лет.  В 1946 году Каролина Пол скончалась, и её наследники приняли наследство. Истец предъявил иск к наследникам, прося признать за ним право на часть наследственного имущества. Суд первой инстанции удовлетворил иск, признав за истцом право на  ½ долю в праве общей собственности на имущество, приобретенное на имя Каролины Пол.

ВС штата Вашингтон в 1948 году, рассматривая апелляционную жалобу ответчиков, поставил вопрос, а какие правовые последствия приобретения имущества на имя одного из сожителей, если средства были предоставлены другим сожителем? По мнению большинства судей данного суда, обжалуемый судебный акт подлежал отмене, так как спорное имущество являлось собственностью Каролины Пол.

Суд мотивировал данный вывод следующими доводами.

Стороны не только не были в брачных отношениях, но и отсутствуют доказательства их намерения заключить брак. Договор между ними состоял, если таковой и существовал, в продолжении незаконного сожительства. Всё спорное имущество было приобретено в период аморальных отношений. Стороны полностью понимали, что имущество приобреталось на имя одного из них. Нет никаких доказательств, что такое распределение имущества было основано на обмане. В решении говорится: «Нам кажется, и мы без колебаний говорим, что данное дело является превосходной иллюстрацией ситуации, где  суд может и должен провозгласить, что стороны будут оставляться в таком положении, в котором они будут найдены относительно своих прав на имущество. Это является иным способом утверждения, что имущество, приобретенное таким образом, как в настоящем деле, должно рассматриваться, как принадлежащее тому, на чьё имя оно было приобретено».

Отверг ВС штата Вашингтон и доводы истца о том, что в результате приобретения имущества на деньги истца между ними возникли отношения невыраженного или подразумеваемого траста. По мнению суда, такие отношения могли бы возникнуть между чужими людьми, а в данном случае нет доказательств того, что передача денег для приобретения имущества имела намерение создать траст. Суд также подчеркнул, что если бы сожители хотели каким-либо образом распределить право на приобретенное имущество, то ничто не лишало возможности их сделать это.

Подобная позиция полностью отражала взгляды судов США того времени на правовые последствия приобретения собственности в период сожительства, но позже в судебной практике она была подвергнута справедливой критике.  Уже в 1957 году в совпадающем мнении в решении по делу West v. Knowles[10] судья ВС штата Вашингтон  Финли писал следующее:

«Нередко, благодаря общим или индивидуальным усилиям, такие пары приобретают или накапливают имущество. Появляются взаимные трения и стороны ссорятся, что в итоге приводит к прекращению нетрадиционных или, так называемых, распутных (meretricious) отношений. Затем возникают определенные различия в мнениях  относительно того, кто из них имеет право собственности на те или иные вещи. Изредка такие споры стороны передают на разрешение суда, надеясь на властное урегулирование их спора. При подобных обстоятельствах этот суд, а также и суды других юрисдикций, иногда говорят: «Мы умываем руки в таких спорах. Стороны должны быть оставлены их собственным замыслам, там, где они находятся». Для меня такие утверждения являются слишком привередливыми и немного бессмысленными…

         Необъявленное, но внутренне присущее правило состоит в том, что сторона, имеющая титул или, в некоторых случаях, владение, будет обладать правом собственности. Такое правило часто действует к выгоде хитрого и практичного, который заканчивает, так называемые распутные отношения, владея собственностью или имея титул на свое имя. Хотя суды объявляют, что им нечего делать с такими ситуациями, подобные утверждения устанавливают для сторон действующее и связывающее правовое правило, которое имеет тенденцию действовать чисто случайно или, возможно, по причине коварства и предварительного замысла одной из сторон».

         Как мы видим, в данном мнении судья сжато излагает мысли, из которых следует, что игнорирование в глазах права таких устойчивых внебрачных отношений, когда имеется де-факто семья и ведется совместное хозяйство, будет просто содействием несправедливости.  В дальнейшем в штате Вашингтон истцы успешно обосновывали свои требования к бывшим сожителям или их наследникам, ссылаясь на различные правовые теории, основанные, как правило, на праве справедливости. Самыми распространенными из них являются теории подразумеваемого товарищества, конструктивного траста и траста в силу презумпции.

В деле In re estate of Tornton[11] ВС штата Вашингтон согласился с применением к спору относительно имущества, приобретенного в период сожительства, теории подразумеваемого товарищества. Истец, прося признать за ним половину приобретенного в период сожительства имущества, ссылался на аналогию закона, а также на наличие подразумеваемого товарищества между де-факто супругами. Нижестоящие суды отказали в удовлетворении иска бывшей де-факто супруге, так как в штате существовало прецедентное решение Creasman v. Boyle, исходящее из того, что сожительство не может породить совместной собственности и каждому сожителю принадлежит та собственность, которая приобретена на его имя.

ВС штата Вашингтон признал, что аналогия закона в данном случае не может применяться, но бывший де-факто супруг может доказывать наличие подразумеваемого товарищества, указав на то, что подтвердить наличие отношений товарищества можно не только прямыми доказательствами, но и вывести его из действий и поведения сторон.

 Наиболее распространенной теорией для раздела имущества сожителей является теория конструктивного траста. Конструктивный траст – это один из видов непрямых, непреднамеренных или подразумеваемых трастов, и он возникает в силу закона при наличии определенных обстоятельств. Выраженный траст создается прямыми и намеренными действиями сторон, и его условия излагаются в тексте, документе или словах, явно свидетельствующих о намерении создать траст. Конструктивный траст является обязанностью, возлагаемой судами справедливости, чтобы предотвратить неосновательное обогащение собственника, который приобрел право собственности при помощи обмана, нарушения обязательств или иных обстоятельств, свидетельствующих о несправедливости удержания приобретенного права. Конструктивный траст является средством защиты прав, в результате которого держатель титула является доверительным собственником в интересах того, кто по доброй совести должен был бы обладать правом собственности.

Примером применения теории конструктивного траста к разделу имущества сожителей является дело Omer v. Omer[12]. В этом деле Апелляционный суд штата Вашингтон высказал мнение, что если бы суды освободились от грубого доктринального анализа, законных презумпций, высокого стандарта доказывания и могли бы принимать решения на основе фактов и справедливости с учетом конкретного дела, то правильные результаты достигались бы чаще, чем в настоящем деле. Наиболее оптимальной была бы теория применения аналогии закона режима общего имущества супругов, когда достаточно было бы представить доказательства длительности, стабильности и целей отношений сожителей. В то же время раз такой теории в данном штате не существует, суд второй инстанции не решился её применять и счел, что истец доказал наличие конструктивного траста, показав первоначальное намерение бывших супругов снова заключить брак, хотя он так и не был заключен.

В Калифорнии в 40-х годах 20-го века также началось движение судов в пользу защиты имущественных интересов сожителей. Так, в 1942 году в решении ВС Калифорнии по делу Vallera v. Vallera[13] была признана возможность де-факто супруги получить долю в праве собственности на имущество, приобретенное в период сожительства, пропорциональную её вкладу в его приобретение. В 1976 году в деле Marvin v. Marvin[14] ВС Калифорнии пришел к выводу, что все судебные барьеры, которые могут стоять на пути правовой политики, основанной на осуществлении разумных ожиданий сторон отношений, должны быть устранены. При этом ВС Калифорнии разъяснил, что суды должны исследовать поведение сторон, чтобы определить, демонстрирует ли оно подразумеваемый договор, или соглашение товарищества, или совместного предприятия, либо иные молчаливые соглашения сторон, а также, когда это уместно, применить принципы конструктивного траста или траста в силу презумпции.

В особенности после решения ВС Калифорнии по делу Marvin v. Marvin практика судов большинства штатов стала меняться.  Многие суды стали применять к имущественным отношениям сожителей теорию несправедливого обогащения. Так, в деле Spafford v. Coats[15] было установлено, что в период сожительства де-факто супругами были приобретены два мотоцикла за 11 500 долларов США, из которых 8 000 было уплачено истцом. Несмотря на предложение де-факто супруги оформить один из мотоциклов на её имя, они были приобретены на имя ответчика. После прекращения отношений де-факто супруга предложила передать ей один из мотоциклов, но ответчик отказался. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований о признании наличия отношений траста на транспортные средства, приобретенные в период сожительства. Апелляционный суд штата Иллинойс отменил данное решение, указав, что сожительство не может порождать каких-либо правовых имущественных последствий, но предъявленные исковые требования основаны не на сожительстве, а на несправедливом обогащении и их возможное удовлетворение никак не нарушит публично-правовую политику.

Таким образом, в настоящее время в ряде случаев де-факто супруги в США при прекращении отношений сожительства имеют возможность защитить свои имущественные права, основываясь на различных правовых теориях, как правило, права справедливости. Да, такая защита является усеченной по сравнению с возможностями законных супругов, но она все же существует и позволяет избежать наиболее несправедливых результатов, что дает повод задуматься о том, чтобы и российское право стало «замечать» имущественные интересы таких лиц.

Адвокат по семейным делам Изосимов С.В.