Деликтная ответственность аудиторов и оценщиков в США за недостоверные отчеты. Liability of accontants for negligent misrepresentation.
Сформулируем проблему. А, будущий залогодатель, обращается в банк Б за получением кредита в размере 50 000 000 рублей. Б готов предоставить кредит, но с условием обеспечения обязательства залогом. А предоставляет в банк сведения о принадлежащем ему здании либо ином имуществе и отчет оценщика В, согласно которому его рыночная стоимость равна 60 000 000 рублей. Банк полагается на данный отчет и предоставляет кредит. Через некоторое время А перестает платить и Б обращается с иском об обращении взыскания на предмет залога. В итоге банк получает 20 000 000 рублей. Иного имущества у А не имеется. В процессе продажи предмета залога выясняется, что отчет В был недостоверным и рыночная стоимость предмета залога была 25 000 000 рублей. Если бы отчет был достоверный то Б не предоставил бы кредит в размере 50 000 000 рублей. Основной вопрос заключается в том, может ли Б взыскать в качестве убытков с В разницу между суммой существующего на момент продажи предмета залога долга и суммой, полученной банком. Аналогичный вопрос возникает и в случае, когда инвесторы, принимая инвестиционное решение, действуют на основании аудиторского заключения, подготовленного аудитором, с которыми они не состоят в договорных отношениях.
Несколько слов о том, почему интересны подходы к решению поставленной проблемы именно судов разных штатов США.
Во-первых, деликтное право штатов США постоянно развивается, приспосабливаясь к непрерывным изменениям в обществе, технологиях, науке и т.д. Ключевую роль в развитии деликтного права играют суды штатов. Общее право, как утверждается в решении по делу Bonbrest v. Kotz, не какая-то застывшая или стерильная вещь. Там же говорится, что отсутствие прецедента не должно давать убежища тому, кто своим неправомерным действием, если это будет доказано, нарушил право. Данное высказывание, пожалуй, можно было бы рассматривать в качестве девиза деликтного права США, так как его главная задача в обеспечении максимальной возможности обеспечить истцов, потерпевших от деликтов, средствами защиты права (remedies). Законодательное регулирование деликтного права также часто основывается на тех или иных подходах судов различных штатов, сформулированных в решениях по конкретным делам. Важную роль в формировании новых деликтов выполняют и адвокаты, представляющие истцов, которые могут сформулировать правовую теорию, которой ранее не существовало, т.е. создать новое правовое основание иска (cause of action), и убедить суд в том, что с учетом функций деликтного права и политико-правовых соображений (policy considerations) имеет место нарушения права истца, подлежащее защите. Таким путем деликтное право своевременно адаптируется к изменениям в жизни общества.
Во-вторых, подход к решению различных правовых проблем в США крайне прагматичен, так как право рассматривается, прежде всего, как инструмент для достижения определенных целей. В решениях судов и юридической литературе, посвященной деликтному праву, трудно найти какие-либо схоластические рассуждения, отвлеченные от нахождения ответов на практические вопросы. Прагматиками были такие знаменитые судьи, внесшие неоценимый вклад в развитие деликтного права США, как Оливер Холмс, Бенджамин Кардозо, Роджер Трэйнор.
В-третьих, в формировании новых деликтов решающее значение имеют функции деликтного права, к которым в частности относится превенция (deterrence) причинения вреда, а также различные политико-правовые соображения. Цель превенции причинения вреда наделяет деликтное право США определенным публично-правовым элементом, что позволяет в большей степени защитить интересы потерпевших от причинения вреда, чем в большинстве других государств.
В-четвертых, в каждом штате свое деликтное право и США можно рассматривать, как своего рода живую лабораторию деликтного права, в которой можно проследить применение самых разнообразных решений одних и тех же проблем.
В различных штатах США сформулированная проблема решается в законодательстве или на уровне судебных прецедентов на основе четырех правовых теорий.
Первый подход, которого придерживается в настоящее время лишь незначительное число штатов, был сформулирован Бенджамином Кардозо в 1931 году, когда он был председателем Апелляционного суда Нью-Йорка, в решении по делу Ultramares Corp. v. Touche. До данного судебного акта суды США исходили из позиции ВС США, сформулированной в деле Savings Bank v. Ward, исключающей какую-либо деликтную ответственность адвоката, который был нанят приобретателем земельного участка для исследования титула, перед кредитором, являющимся залогодержателем этого объекта, при отсутствии обмана, мошенничества или фальсификации. Иначе говоря, адвокаты, оценщики или аудиторы имели обязательства должной осмотрительности (duty of care) только в отношении своих клиентов, а иные лица не могли взыскать свои чисто экономические убытки, вызванные тем, что они полагались на выводы, содержащиеся в заключениях первых.
Обстоятельства дела Ultramares Corp. v. Touche следующие.
Fred Stern Co., Inc. в январе 1924 году наняли для подготовки и заверения баланса на 31 декабря 1923 года аудиторскую компанию Touche, Niven Co., которая подготовила 26 февраля 1924 года заключение, согласно которому стоимость чистых активов первой составляет $1,070,715.26, хотя данная организация фактически была на грани банкротства. Fred Stern Co., Inc. обратилась к истцу по данному делу, Ultramares Corp., с целью получения кредита. Истец согласился кредитовать Fred Stern Co., Inc., если ему будет предоставлен удостоверенный аудиторами баланс заемщика. Полагаясь на данные баланса, заверенного аудиторской компанией, Ultramares Corp. предоставило Fred Stern Co., Inc. несколько необеспеченных, а также не полностью обеспеченных кредитов. 02 января 1925 года Fred Stern Co., Inc. была объявлена банкротом.
Ultramares Corp. обратилась в суд с иском к аудиторской компании Touche, Niven Co. о взыскании убытков. Одна из правовых теорий, на которую ссылался истец, обосновывая исковые требования, было введение в заблуждение по неосторожности (negligent misrepresentation).
В 1931 году дело в итоге оказалось на рассмотрении Апелляционного суда Нью-Йорка. Апелляционный суд исходил из того, что аудит был проведен небрежно, но, как известно одним из необходимых элементов деликтов, совершенных по неосторожности, является наличие у ответчика по отношению к истцу обязанности должной осмотрительности, и сам по себе факт пренебрежения аудиторами своими профессиональными обязанностями еще не значит, что они должны возместить убытки, причиненные лицам, которые не являются их клиентами.
В решении суда говорилось, что у ответчиков существовала обязанность перед их клиентом, налагаемая правом, провести аудит без обмана, а также обязанность, возникающая из контракта действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, которая соответствует их профессии. По мнению апелляционной инстанции, перед кредиторами и инвесторами Fred Stern Co., Inc., которым будет предоставлен удостоверенный баланс, у аудиторов имеется обязанность провести аудит без обмана, так как из обстоятельств его проведения следовало, что они знали, что его результатами будет пользоваться не только заказчик. В то же время, если допустить обязанность должной осмотрительности аудиторов за недостоверные заключения в отношении тех, кто не связан с ними контрактными отношениями, при наличии лишь небрежности, то, по мнению Бенджамина Кардозо, ошибка или просчет, совершенные по невнимательности, могут подвергнуть их ответственности перед неопределенным кругом лиц на протяжении неопределенного периода времени, что создает столь значительные риски для ведения бизнеса на таких условиях, что заставляет усомниться в отсутствии изъянов в допущении подобных последствий.
В итоге Апелляционный суд Нью-Йорка признал, что в данном случае у аудиторов отсутствовала обязанность должной осмотрительности в отношении истца. Несмотря на такой вывод, в решении все же говорится, что из сформулированной правовой позиции не следует, что они освобождаются от ответственности, когда аудит проведен столь небрежно, что позволяет установить отсутствие у них настоящей уверенности в его адекватности, что равносильно обману, т.е. она не применяется при наличии очевидного грубого пренебрежения аудиторами своими профессиональными обязанностями.
Следует отметить, что на момент рассмотрения Апелляционным судом Нью-Йорка вышеназванного дела уже существовали решения судов, в которых позиция защиты, основанной на том, что убытки за нарушение контракта может взыскать лишь его сторона (privity defense), была в ряде случаев преодолена. Стоит назвать решение, написанное тем же Бенджамином Кардозо еще в 1916 году по делу MacPherson v. Buick Motor Co., в рамках которого было признано, что производитель автомобилей имеет обязанность должной осмотрительности не только в отношении непосредственного покупателя (автодилера), но и в отношении тех, кто является конечными покупателями, так как автомобиль с дефектами может представлять угрозу их жизни и здоровью. Отличие здесь состоит в том, что производителю точно известно, что автомобили выпускаются для конечного потребителя, и он обязан принимать меры, чтобы изготавливать автомобили без дефектов, а если на рынок выпускается автомобиль с недостатками, следствием которых является причинение вреда здоровью или жизни, то отсутствие контракта с потерпевшим не может являться защитой производителя от обязательства из причинения вреда. В случае же с оценщиками и аудиторами речь идет лишь о, так называемых, чисто экономических потерях (pure economic loss), а не о причинении вреда имуществу или здоровью, хотя есть точка зрения, что здесь причиняется именно имущественный вред. Взыскание же чисто экономических убытков за пределами контрактного права является исключением, а не общим правилом. Иные же решения, в которых речь шла о чисто экономических убытках и была преодолена защита отсутствия контракта, отличались от Ultramares Corp. v. Touche тем, что ответчику было известно, кто является тем лицом, которое пострадает от небрежности первого, т.е. имелась конкретная предвидимость возможности причинения убытков.
Таким образом, вышеприведенная правовая теория позволяет взыскать с оценщиков или аудиторов убытки за небрежность в составлении отчетов или заключений в случаях, когда третьи лица находятся с ними в отношениях практически тождественных договорным. В решении по делу Credit Alliance v. Arthur Andersen & Co Апелляционный суд штата Нью-Йорк исходил из того, что истец для того, чтобы возложить на аудитора ответственность за убытки, должен был доказать, что стороны достигли отношений приближающихся к контрактным. Такой жесткий подход в США называют «почти контрактным» (near privity).
С течением времени взгляды судов и законодателей штатов, на роль аудиторов и оценщиков в жизни общества постепенно менялись, так как результаты их деятельности имели все большее значение не только для их клиентов, а для инвесторов и кредиторов последних. Обоснованность доводов, лежащих в основе Ultramares Corp. v. Touche подвергались критике в юридической литературе США. В итоге в 1968 году федеральным окружным судом США по округу Род-Айленд в решении по делу Rusch Factors, Inc. v. Levin впервые была признана возможность взыскания с аудитора, подготовившего по неосторожности недостоверный отчет для корпорации, убытков её кредитора. В данном решении говорилось, почему невиновная, полагающаяся на отчет сторона, должна принуждаться нести тяжелое бремя ненадлежащего исполнения аудиторами своих профессиональных обязанностей. Окружной судья задался вопросом, а разве не легче риск потерь справедливо распределить, возложив его на аудиторскую профессию в целом, которая может перенести стоимость страхования ответственности на своих клиентов, которые, в свою очередь, могут перенести в итоге всю стоимость на всех потребителей?
Несмотря на такое критическое отношение к позиции, изложенной в Ultramares Corp. v. Touche, окружной суд, который должен был применять деликтное право штата Род-Айленд, исходил из того, что Верховный суд Род-Айленда не отверг бы подход Ultramares Corp. v. Touche, а поэтому федеральному судье пришлось признать, что рассматриваемый им спор отличается от Ultramares Corp. v. Touche и к нему применима правовая теория, сформулированная тем же Кардозо в деле Glanzer v. Shephard, когда весовщик, нанятый продавцом партии фасоли, определивший неправильно её вес, был признан ответственным за убытки, причиненные покупателю товара, не состоявшим с весовщиком в контрактных отношениях. В деле Glanzer v. Shephard цитадель защиты связанностью контрактом была преодолена, так как было признано, что товар взвешивается для того, чтобы его вес был известен не только продавцу, но и покупателю, а поэтому у него существует обязанность осуществления своей деятельности с должной осмотрительностью и перед теми, кто хотя и не связан контрактом с ним, но полагается на результаты взвешивания товара.
В итоге федеральный окружной суд в деле Rusch Factors, Inc. v. Levin согласился с правовой теорий, сформулированной истцом, признав, что аудитор должен нести ответственность за введение в заблуждение по неосторожности в результате небрежно составленного финансового заключения перед реально предвидимым и ограниченным кругом полагавшихся на него лиц.
Второй подход к решению поставленной задачи применяется судами большинства штатов США, и он основывается на § 552 Второго Свода деликтного права (Restatement (Second) of Torts), в пункте 1 которого говорится, что тот, кто в ходе осуществления своего бизнеса, профессии, работы или какой-либо иной деятельности, в которой он имеет материальный интерес, снабжает ложной информацией тех, кто руководствуется ей в ведении своего бизнеса, несет ответственность перед ними за их имущественные потери, связанные с тем, что они обоснованно полагались на эту информацию, если он не проявил должную осмотрительность или компетентность в получении или передаче такой информации. Согласно п. 3 того же параграфа ответственность того, кто имеет публичную обязанность давать информацию, распространяется на потери, причиненные классу лиц, для блага которых эта обязанность установлена, в любой деятельности в которой планировалось их защитить. П.2 § 552 предусматривает, что за исключением п.3 действие п.1 ограничивается ущербом, причиненным а) лицу или какой-либо ограниченной группе лиц, которые будут руководствоваться данной информацией, и для блага которых она предоставляется, или знает, что получатель намерен предоставить её, и б) посредством доверия к ней в трансакции, на которую он был намерен повлиять передачей информации, или знает, что получатель имеет такое намерение, или в существенно похожей трансакции.
В предложенной Вторым Сводом деликтного права теории ответственности важным моментом является то, что обязанность должной осмотрительности при передаче информации имеется только в отношении таких её получателей, о которых известно, что они будут полагаться на эту информацию в своих делах. Здесь не обязательно, чтобы было известно конкретное лицо, которое будет использовать информацию, но достаточно, чтобы была определена группа лиц, которые будут руководствоваться информацией и доверять ей.
Именно на основе данной теории было вынесено решение по делу Rusch Factors, Inc. v. Levin, так как в Glanzer v. Shephard допускалась деликтная ответственность перед третьими лицами, о которых было известно, что они будут полагаться на предоставляемую информацию, хотя на тот момент был только лишь проект Свода. После Rusch Factors, Inc. v. Levin суды разных штатов начали смягчать требования относительно возможности деликтной ответственности оценщиков и аудиторов перед лицами, с которыми они не находятся в договорных отношениях. Так, в решении по делу Ryan v. Kanne Верховный суд Айовы говорит, что когда аудитор осознает, что его заключение будет использоваться определенной стороной или сторонами, которые полагаются на него, предоставляя кредит или возлагая на себя ответственность за того, в отношении кого проводился аудит, отсутствие контракта не должно быть защитой против требований о взыскании убытков, причиненных небрежностью аудитора. По мнению данного суда, нет никаких убедительных причин, по которым аудиторы не должны нести ответственности перед известными им третьими лицами, которые полагались на отчеты предоставленные им.
Следует отметить, что практика применения § 552 Второго Свода деликтного права судами разных штатов отличается в части интенсивности знания того, кто будет полагаться на заключение. Ряд судов исходит из весьма строгих требований к знанию и намерению аудиторов или оценщиков относительно третьей стороны. Так, например, Верховный суд Калифорнии в решении по делу Bily v. Arthur Young & Company, пишет следующее: «Предполагается, что ответчик намеревался оказать влияние на трансакцию своего клиента с истцом только тогда, когда он со значительной степенью определенности знает что истец или отдельный класс лиц, к которому относится истец, будут полагаться на предоставленную информацию в процессе совершения сделки. Если же третьи лица становятся осведомленными о предоставленной информации и действуют на её основании, то ответственность отсутствует, даже если ответчик должен был разумно предвидеть такую возможность».
Суды некоторых штатов, которые восприняли правовые идеи Второго Свода деликтного права, все же пытались уйти от столь жесткого толкования § 552. Так, в решении по делу Blue Bell v. Peat, Marwick, Mitchell & Co., Апелляционный суд Техаса исходил из менее ограничивающего ответственность аудиторов толкования вышеназванного параграфа. В данном судебном акте в частности говорится: «Позволить включиться ответственности только при наступлении случайного события, когда клиент аудитора специально сообщает ему лицо или класс лиц, которые получат заключение, тогда как аудитор может иметь то же знание в ходе ведения своего бизнеса, для нас слишком незначительное различие, чтобы принимать его в качестве правовой нормы. Вместо этого, мы полагаем, что в рамках текущей деловой практики и с учетом обстоятельств настоящего дела, аудитор, подготовивший финансовые заключения знает или должен знать, что на него будет полагаться ограниченный класс лиц, и аудитор может нести ответственность за ущерб, причиненный членам данного класса, полагавшихся на его сертификацию проверенных отчетов».
На самом деле данное толкование вполне соответствует § 552, так как в нем не говорится, что знание должно исходить только из какого-либо уведомления. Если аудитору или оценщику из обстоятельств оказания им услуг видно и ясно, кто также будет потребителем отчета или заключения и полгаться на него в трансакции, то в чем будет отличие от непосредственного указания на лицо или группу лиц. Поэтому такое расширительное толкование § 552 кажется разумным и соответствующим идеям Второго Свода деликтного права.
Третий, наиболее либеральный в отношении третьих лиц, подход к ответственности аудиторов и оценщиков, существует в деликтном праве всего четырех штатов (Оклахома, Нью-Джерси, Миссисипи и Висконсин) и он предусматривает обязанность их должной осмотрительности в отношении любых разумно предвидимых третьих лиц, т.е. неопределенного круга лиц. Хотя данная теория не завоевала в США популярности и, например, в штате Нью-Джерси, суды которого придерживались подобной теории, принят законодательный акт, ограничивающий ответственность аудиторов, она все же интересна. Попробуем понять, почему суды вышеназванных штатов придерживаются её.
В юридической литературе США в 70-е и 80-е годы 20 столетия вопросы ответственности аудиторов и оценщиков перед третьими лицами широко дискутировались. Многие авторы высказывались за то, что в связи с изменением роли этих профессий в жизни общества, настало время для расширения сферы ответственности таких лиц. Если в начале 20 века их отчеты и заключения были нужны в первую очередь их клиентам, то во второй половине 20 столетия существовала огромная масса инвесторов и финансовых институтов, которые, принимая ивестиционные решения или предоставляя кредиты, основывались на данных, являющихся результатами деятельности аудиторов и оценщиков. Доверие же публики к отчетам и заключениям невозможно без установления деликтной ответственности перед разумно предвидимыми потребителями их отчетов.
В 1983 году Верховным судом Нью-Джерси было принято решение по делу Rosenblum v. Adler, в котором содержалась весьма пространная и подробная мотивировка распространения профессиональной ответственности аудиторов на всех разумно предвидимых потребителей их услуг. Стоит отметить, что если говорить о деликтах, совершаемых по неосторожности, то если речь идет не о чисто экономических потерях, а о причинении вреда личности или имуществу, то у каждого существует обязанность должной осмотрительности в отношении всех разумно предвидимых лиц, которые могут пострадать от его действий. Иначе говоря, сторонники новой теории просто предлагали распространить все принципы деликтной ответственности за неосторожность на исследуемые отношения, хотя в этом случае отсутствовал вред имуществу или личности, а имели место только чисто экономические потери, которые по общему правилу могут взыскиваться лишь со стороны по договору или с причинителя реального вреда, если вследствие его причинения возникают еще и экономические потери.
Обратимся к мотивировке вышеназванного судебного решения.
Сначала суд описывает судебные решения, по которым признавалось право тех, кто понес только чисто экономические потери, вызванные неосторожным введением их в заблуждение производителем товара, затем задается вопросом, а почему в данном случае можно предъявить деликтный иск к производителю, который также, как и в случае с аудиторами, предоставил покупателям продукции недостоверную информацию? По мнению суда здесь нет никакой принципиальной разницы.
Далее суд ставит вопрос, соответствует ли публичному интересу возложение на аудитора ответственности за неосторожность перед всеми лицами, которые полагаются на его заключение и аудитор мог разумно предвидеть, что они могут полагаться на него. Для ответа на него, в решении приводится цитата из решения дела Goldberg v. Housing Auth. of Newark, в котором говорится: «Существование обязанности должной осмотрительности – вопрос справедливости. Исследование влечет взвешивание отношений сторон, природы рисков и публичных интересов в предполагаемом решении». По мнению суда, справедливость возложения на аудиторов обязанности должной осмотрительности не может быть оценена без понимания функций независимых аудиторов.
Ссылаясь на различные статьи, исследования и книги, суд пишет: «Аудиторская деятельность – это идентификация, измерение, фиксация и передача финансовой информации об экономической единице… Современное общество и организации зависят от сложной схемы отчетности, основанной на записи и передаче отчетов о деятельности. Этот процесс учета имеет существенное значение для нормального функционирования общества и организаций. Учет начинается с записывания и передачи информации о деятельности и о её последствиях, а заканчивается исполнением отчета… Мы можем сказать, что отчетность – это то, что отличает учет от иных информационных систем в организациях и обществе… От аудитора ожидается, что он обнаружит незаконные или неправильные действия, которые могут быть раскрыты при проявлении им обычного мастерства и заботы. Аудитор должен действовать с разумной осмотрительностью при проверке основополагающих данных и при исследовании методологии, использованной при подготовке финансовых отчетов». Иначе говоря, цитаты из многочисленных источников, призваны убедить читателя во все возрастающей важности роли независимых аудиторов для менеджмента корпораций, инвесторов и т.д. , а также необходимости доверия к результатам их деятельности.
Затем суд переходит к анализу проблемы с точки зрения функций деликтного права. В решении говорится: «Возложение обязанности должной осмотрительности на предвидимых потребителей может заставить аудиторские фирмы более тщательно относится к проверке данных. Такой подход может установить более строгие стандарты и применение более скурпулезного контроля, что в свою очередь должно привести к уменьшению числа случаев, влекущих возникновения их ответственности. Большая часть дополнительной стоимости, связанной с большей тщательностью проверки данных или увеличением цены страхования ответственности, понесут коммерческие организации, их участники или потребители».
В конце анализа суд цитирует отрывок из известной статьи судьи Говарда Винера, в котором говорится: «Пришло время освободить неосторожных аудиторов от этой анахронической защиты. Ответственность аудиторов, основанная на предвидении вреда, выполняла бы две функции: компенсации убытков и сдерживания неосторожного поведения. Более того, исходя из этой справедливой и рациональной правовой политики, те же самые критерии управляют и наложением ответственности за неосторожность вне зависимости от контекста её возникновения. В долгосрочной перспективе аудиторы, инвесторы, да и общество в целом, только выиграют от возложения ответственности на сертифицированных публичных аудиторов за неосторожное представление ложной информации, основанного на стандарте предвидимости».
В итоге суд провозгласил, что при таких обстоятельствах аудиторским фирмам больше не следует позволять скрываться за цитаделью должной осмотрительности только перед стороной контракта и избегать ответственности за небрежную профессиональную практику.
Равным образом, Верховный суд Висконсина в деле Citizens State Bank v. Timm, Schmidt & Co. также принял изложенный стандарт ответственности, сказав в решении, что фундаментальный принцип права неосторожности Висконсина заключается в том, что причинитель вреда несет ответственность за все предвидимые последствия его действий, за исключением тех, которые не вменяются по политико-правовым соображениям. Несмотря на то, что данный суд не принял теорию Второго Свода деликтного права, как слишком ограничительную, он, тем не менее, исходил из того, что по ряду мотивов публичной политики деликвент может быть освобожден от ответственности. Эти факторы, позволяющие избежать возложения ответственности за неосторожность следующие: ущерб слишком отдален от неосторожности; ущерб слишком несоразмерен виновности неосторожного причинителя; в ретроспективе, кажется слишком необычным, чтобы небрежность причинила вред; позволение взыскания убытков возлагает слишком чрезмерное бремя на причинителя; позволение взыскания убытков может открыть путь к мошенническим требованиям; позволение взыскания убытков может завести в области, в которых нет разумного и справедливого конечного пункта.
На четвертом подходе можно не останавливаться подробно, так как он заключается в полной невозможности взыскания третьими лицами убытков с аудиторов и оценщиков, если они не состоят с последними в контрактных отношениях. Этой теории, законсервировавшей идеи 19 и начала 20 столетия, отстающей от реальностей и вызовов современности, придерживаются суды четырех штатов.
Адвокат Изосимов С.В.