Признание банковской гарантии недействительной. Мой комментарий к Определению СКЭС ВС РФ № 307-ЭС18-21620 в Адвокатской газете.
Суть спора, по которому СКЭС ВС РФ отменила решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 12.01.2018, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2018 и дополнительное постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.07.2018, а также постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.10.2018 по делу № А56-18369/2016, и направила дела на новое рассмотрение заключается в следующем.
Компании "Марция" (далее - займодавец) и "Эс-Пи-Ар" (далее – заемщик) заключили договор займа. В обеспечение обязательства по возврату займа ПАО "Балтийский инвестиционный банк" (далее – инвестбанк) 02.02.2015 выдал банковскую гарантию со сроком действия по 28.02.2025.
По условиям гарантии в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения заемщиком (принципалом) обязательств по договору займа займодавец (бенефициар) вправе представить инвестбанку требование с указанием причин, по которым он истребует предельную сумму банковской гарантии или часть суммы со ссылкой на пункты договора займа, неисполненные принципалом или исполненные не полностью, а инвестбанк обязался уплатить займодавцу сумму в пределах 12 230 000 евро в течение десяти банковских дней после получения этого требования.
На основании приказа Центрального Банка РФ в отношении инвестбанка была введена процедура предупреждения банкротства, функции временной администрации по управлению инвестбанком возложены на агентство, полномочия органов его управления временно приостановлены. Сославшись на неисполнение заемщиком своих обязательств по уплате в установленный срок очередного платежа и процентов по займу, займодавец в одностороннем порядке расторг договор займа, уведомив об этом заемщика письмом. В связи с этим займодавец предъявил инвестбанку письменное требование об уплате 10 139 178,08 евро. Инвестбанк в лице агентства отказал в выплате, сославшись на статьи 102 и 189.39 Федерального закона от 26.10.2002 № 127 "О несостоятельности (банкротстве)", что явилось поводом для обращения компании займодавца в арбитражный суд с требованием о взыскании 10 139 178,08 евро задолженности по банковской гарантии.
Возражая против удовлетворения иска, инвестбанк указывал на отсутствие обращения принципала за выдачей гарантии, а также договора с ним и оплаты с его стороны; невыполнение банком процедуры принятия решения по выдаче гарантии и сокрытие информации о ней в хозяйственной документации банка. По мнению ответчика, совокупность этих обстоятельств указывала на существенное отличие выдачи гарантии от условий совершения банком аналогичных сделок, что свидетельствовало о мнимости банковской гарантии и злоупотреблениях со стороны менеджмента банка, выразившихся в том числе в сговоре с бенефициаром. По указанным основаниям инвестбанк предъявил встречный иск о признании банковской гарантии недействительной.
В конечном итоге иск займодавца к инвестбанку был удовлетворен, а в удовлетворении встречного иска было отказано.
К спору была применима редакция норм ГК РФ о банковской гарантии, действовавшей на момент её выдачи.
Суды, соглашаясь с позицией истца по первоначальному иску, исходили из того, что нарушения внутренних банковских правил выдачи банковской гарантии, на которые ссылался инвестбанк, сами по себе не влекут ее недействительность и не должны влиять на права займодавца как бенефициара, тем более, что компания "Марция" лично удостоверилась в факте выдачи инвестбанком банковской гарантии. Суды также пришли к выводу о том, что бенефициару достаточно формально исполнить требования, изложенные в банковской гарантии, своевременно предоставив банку соответствующий комплект документов.
Здесь следует отметить, что банковская гарантия не является обязательством, аксессорным или дополнительным по отношению к обеспечиваемому обязательству. В новой редакции ГК РФ данный способ обеспечения обязательств называется независимой гарантией, чтобы подчеркнуть именно её независимость от основного обязательства. Иначе говоря, недействительность основного обязательства не влечет недействительности банковской гарантии.
Как исключение из принципа независимости банковской гарантии судебная практика рассматривает ситуацию, когда недобросовестный бенефициар, уже получивший надлежащее исполнение по основному обязательству, в целях собственного неосновательного обогащения, действуя умышленно во вред гаранту и принципалу, требует платежа от гаранта. В этом случае иск бенефициара не подлежит удовлетворению на основании статьи 10 ГК РФ (пункт 4 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.01.1998 N 27 "Обзор практики разрешения споров, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации о банковской гарантии").
Кроме того, из правовой позиции, изложенной в определении ВС РФ от 12.02.2018 N 305-ЭС17-13572 по делу N А40-183445/2016 следует, что риск нарушений при выдаче гарантии ложится на гаранта в рамках его правоотношений с принципалом и не может противопоставляться правоотношениям с бенефициаром. Исключение составляют случаи недобросовестности бенефициара и установления сговора бенефициара с гарантом с целью выводов активов из банка, в том случае, если он знал или мог знать о вреде от соответствующей сделки.
В принципе решения судов были совершенно правильными, но, по мнению СКЭС ВС РФ, существовали еще и нижеследующие обстоятельства, которые не были оценены судами, хотя они имели существенное значение для данного спора.
Лица, контролировавшие банк и управлявшие им до санации (Рыдник Ю.Е. и Егиазаров В.В.), приняли решение о выдаче банковской гарантии по обязательствам компании "Эс-Пи-Ар", подконтрольной Рыднику Ю.Е., то есть, по существу, в своих интересах. При этом банковская гарантия выдавалась на безвозмездной основе, что противоречило существу предпринимательской деятельности (абзац 3 пункта 1 статьи 2 ГК РФ.
Казалось бы, что само по себе данное обстоятельство не должно влечь недействительности гарантии, так как бенефициара не должны касаться отношения принципала и банка, но лишь при условии, если речь идет о стороннем лице, то есть о лице, не осведомленном о связях гаранта с принципалом, об условиях соглашения о выдаче банковской гарантии и не влиявшим на них. По мнению ВС РФ, осведомленность займодавца об условиях этой сделки и, прежде всего, о наличии признаков ее противоправности (в том числе в совокупности с цепочкой сопутствующих сделок) может квалифицироваться судом как участие бенефициара в сделке в сговоре с гарантом и принципалом на реализацию цели, противоречащей закону.
Как указывал инвестбанк, условия выдачи банковской гарантии обсуждались и принимались Рыдником Ю.Е. и Егиазаровым В.В. при непосредственном участии компании "Марция", поэтому последняя должна была знать как о безвозмездности сделки, так и о том, что менеджеры банка фактически обеспечивали личный финансовый интерес в ущерб интересам контролируемого ими банка, принявшего долговые обязательства на сумму, превышающую 12 миллионов евро, и не получившего какого-либо встречного предоставления.
В связи с изложенным СКЭС ВС РФ пришла к следующим выводам:
Любое разумное и добросовестное лицо не могло не поинтересоваться причиной такого поведения менеджеров банка и соотнести его с требованиями закона и обычаев делового оборота в этой сфере банковской деятельности. Если указанные инвестбанком обстоятельства соответствовали действительности, то поведение компании "Марция", принявшей гарантию и предъявившей требование по ней, то есть воспользовавшейся тем, что контролирующие кредитную организацию лица при выдаче гарантии действовали явно в ущерб подконтрольному им банку, следовало квалифицировать как недобросовестное (злоупотребление правом). Участие компании "Марция" в сделке по реализации противоправного интереса не должно давать ей судебной защиты (пункт 4 статьи 1, пункты 2, 3 статьи 10 ГК РФ, пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").
В связи с изложенным для правильной квалификации спорной сделки судебной проверке подлежали обстоятельства участия компании "Марция" в заключении соглашения о выдаче банковской гарантии, чего не было сделано судами.
Из Определения следует, что инвестбанк лишь ссылался на участие займодавца в заключении соглашения, т.е. доказательств данного обстоятельства он не представлял. Так, из Постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2018 по данному делу следует, что в заседании суда апелляционной инстанции инвестбанк пытался приобщить ряд новых доказательств, но его ходатайства были оставлены без удовлетворения, так как он мог представить данные доказательства в суд первой инстанции. Кроме того, из текста апелляционного постановления не усматривается, что инвестбанк представил какие-либо доказательства участия бенефициара в заключении соглашения о выдаче банковской гарантии.
СКЭС ВС РФ в Определении ставит судам в упрек, что они не проверили доводы инвестбанка о вышеназванном обстоятельстве. А каким образом суды должны проверять доводы ответчика, если последний не представляет соответствующих доказательств и пытается что-то представить в суд второй инстанции вопреки ч.2 ст. 268 АПК РФ.
Да, если бы доводы инвестбанка были подтверждены соответствующими доказательствами в суде первой инстанции, то, возможно, и решение было бы иным. Поэтому, как представляется, несмотря на правильность правовой позиции ВС РФ о том, что в случае если бенефициар знал о безвозмездности банковской гарантии, об обеспечении менеджерами банка личных интересов в ущерб интересам последнего, то такое поведение можно рассматривать, как злоупотребление правом. Но отметим, что в Определении ВС РФ пишет, если указанные инвестбанком обстоятельства соответствовали действительности, то поведение бенефициара можно рассматривать, как недобросовестное. Иначе говоря, данные обстоятельства не были доказаны, т.е. ВС РФ фактически дал Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" шанс еще раз представлять доказательства, что, на мой взгляд, может говорить об определенной доле опеки над данным участником судопроизводства.
Суммировать изложенное можно следующим образом. В целом правовая позиция СКЭС ВС РФ относительно возможности отказа в выплате денежных средств по банковской гарантии при наличии доказательств обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении бенефициаром правом, заслуживает одобрения. Эта позиция вовсе не является революционной, а полностью вписывается в постепенное развитие судебной практики по применению ст. 10 ГК РФ. Ст. 10 ГК РФ лишает судебной защиты требования, основанные на злоупотреблении правом, которое может проявляться в самых разнообразных формах, но подчеркнем, что для вывода о злоупотреблении правом необходимы не просто утверждения, но и их подтверждение. Думается, что отмена решений судов, которым ответчиком не было представлено соответствующих доказательств наличия таких обстоятельств, вряд ли была бы возможна, если бы не статус одного из участников спора.
Адвокат Изосимов С.В.